Миндов — это литовский князь Миндовг. Принятие христианства и за тем отпадение его от христианства составляег событие, заслуживающее, чтобы вспомнить о нем.

Тевтонский орден утверждался в Пруссии, благодаря тому обстоятельству, что страна эта (см. вот. к этому тому, стр. YII) была поделена на 11 областей, не связанных друг с другом никаким политическим союзом. Вследствие такой раздельности, пруссы не могли сообщить единства своей обороне, они не могли соперничать в ратном деле с военным братством, получавшим подкрепления извне, и терпели поражения даже и тогда, когда выходили в поле в числе, вдвое превышавшем рыцарское войско.

Для утверждения своей власти, орден действовал сколько энергическн, столько же и искусно: льготами привлекал немецких колонистов в новоустроенные города, покоряемые земельные участки раздавал в лены надежным германским выходцам, отбирал у силою крещенных пруссов детей и отсылал их учиться в Германию. Одним словом, завоевывая прусския земли, орден вместе с тем и германизовал их.

Пруссы, озлобленные притиснениями, тяжкими работами, надменностью своих победителей, покидали родину и толпами бежали или за Неман к своим единоплеменникам литовцам, или, к князю поморскому Святополку, который вначале был деятельным союзником ордена, но вскоре разгадал, что рыцари несравненно опаснее хищных пруссов, и потому принял сторону язычников. Святополк, возбудив к возстанию четыре прусские области, истребил множество пришельцев, жен и детей увел в неволю, срыл до основания много орденских замков, целых 12 лет боролся с рыцарями, но все — таки не мог ничего сделать с братством, легко пополнявшимся свежими силами крестоносцев, шедших из Западной Европы на помощь ордену. В 1253 г. он должен быль заключить с орденом окончательный мир и бросить на произвол судьбы пруссов.

В следующем 1254 году прибыло в Пруссию большое ополчение крестоносцев под предводительством Пршемысла Оттокара, короля чешскаго, Оттона, маркграфа бранденбургскаго, и Рудольфа, графа габсбургкаго, родоначальника австрийскаго дома.

Рыцари, по видимому, становились твердою ногою в Пруссии, но им скоро, однакоже, пришлось считаться с теми самыми хищными литовцами, к которым бежали пруссы, не желавшие покоряться пришельцам.

Литовцы, подобно пруссам, жили раздельно в землях своих, и их кньзья, подобно прусским, также не знали никакого политическаго союза между собою, занимаясь лишь разбойническими набегами на соседей. Литовцы, как не были дики, но поняли, однакоже, опасность, надвигавшуюся на них из за Немана со стороны тевтонских рыцарей и с севера со стороны ливонской отрасли этаго военнаго братства. Опасность потерять свою независимость и сделаться добычею ордена побудила литовских князей стремиться к единовластию, которое только и могло сообщить единство их действиям.

Из числа литовских князей, в средине XIII столетия, начинает возвышаться Миндовг, князь жестокий, хитрый, не разбиравший средств для достижения цели и не останавливавшийся ни перед каким злодейством, если оно казалось ему выгодным.

Долго Миндовг внутри Литвы вел борьбу со своими родичами. Он, быть может, и доконал бы их всех, но с севера его безпрерывно отвлекал ливонский орден, а с юга — Русь, преимущественно знаменитый киязь галицкий Даниил, приходившийся даже родственником Миндовгу, ибо племянница Миндовга была за этим князем. Братья жены Даниила Тевтивил и Едивид враждовали с Миндовгом, и когда проведали, что Миндовг намерен их умертвить, бежали к Даниилу, который и принял их сторону.

Около этого времени ливонцы (см. выше прим. I) помирились с русскими и направили свои усилия на покорение Курляндии, жители которой обратились к Миндовгу с просьбою, чтобы он защитил их от рыцарей и принял в свое подданство. Миндовг охотно согласился на подобную просьбу, но когда увидел, что племянник его Тевтивил прибыль в Ригу, где принял крещение и стал действовать, чтобы побудить орден к совместному действию с Даниилом галицким против Литвы, то Миндовг прибегнул к следующему средству:

Он тайно послал к магистру ливонскаго ордена Андрею Стирланту (фон Штукланду) богатые дары с предложением: «если убьешь или выгонишь Тевтивила — получишь еще больше >> . Ливонский магистр принял дары, но ответил, что хотя и питает к Миндовгу сильную дружбу, но не может входить в какия бы то ни было соглашения с язычником. Тогда Миндовг испросил свидание с магистром, свиделся лично и крестился в католичество, ни мало не стесняясь тем, что еще в 1246 году был крещен в православие.

Папа, как только получил известие о крещении Миндовга, немедленно принял его под покровительство св. Петра, предписал рижскому епископу, чтобы никто не смел обижать новообращеннаго, и поручил епископу Кульмскому венчать Миндовга королевским венцом.

Миндовг подучил королевский титул, но остался тем-же язычником, каким и был: приносил жертвы своим богам по прежнему и выказывал себя ревностным католиком лишь в глазах ордена. Тевтивил бежал в Жмудь к своему дядя Выкынту и стал готовиться к войне с Миндовгом, на помощь которому пришли немцы. Князь Даниил прислал Тевтивилу русское вспомогательное войско, но война, начавшаяся в 1252 г., не имела никаких решительных результатов; в следующем году Даниил сам вторгся в Литву, но и литовцы не оставались в дому: сын Миндовга опустошил окрестности Турийска. Наконец противники помирились в 1255 году: сын князя Даниила, Шварн, вступил в брак с дочерью Миндовга, а старший брат его, Роман, получил кое-какия земли.

Миндовг все казался усердным сыном папы и однажды завещал тевтонскому ордену всю Литву, но тут же, обманывая орден и папу, к 1259 году подстрекнул пруссов к общему возстанию и толпами литовцев наводнил Курляндию.

Литовцы принялись грабить орденския земли; отряд рыцарей вышел против хищников, но на берегах Дубры потерпел решительное поражение. Литовцы разсеяли орденский отряд, а пленных рыцарей сожгли в жертву своим богам.

Эта победа послужила знаком к возстанию пруссов на истребление христиан. Жители каждой области выбрали себе особых вождей, которые все были воспитаны в Германии, и в условленный день в 1260 г. напали на христиан, перебили всех, кто не успел скрыться в замках, и пожгли христианские дома и церкви.

Миндовг все выжидал и, лишь когда увидал, что соплеменники его, пруссы, начали общее возстание, решился действовать открыто: отрекся в 1260 году от христианства и королевскаго титула и с войском вторгся в Пруссию, предавая, по тогдашнему военному обычаю, все встречное огню и мечу. Рыцари, подкрепленные из Германии, выступили против повстанцев, но в двух кровопролитных битвах потерпели сильные поражения: только две области, прежде всех занятыя орденом, остались ему верными, за что и были в конец разорены литовцами и пруссамп.

Так началось в Пруссии возстание, продолжавшееся 14 лет. Ограбив прусския орденския земли, Миндовг возвратился в Литву, и, как говорить летописец, стал гордиться так, что непризнавал себе никого равным.

В 1262 г. умерла у Миндовга жена, о которой он очень жалел. У покойной была сестра за Довмонтом, князем нальщанским; Миндовг послал сказать ей: «сестра твоя умерла, презжай сюда плакаться по ней». Когда та приехала, он сказал: «сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтобы другая детей ея не мучила» — женился на свояченице. Довмонт, озлобившись на это, стал думать, как бы умертвить Миндовга, и нашел себе союзника в князе жмудском, Треняте, племяннике Миндовга от его сестры. В 1263 г. Миндовг послал все свое войско за Днепр на князя Романа Брянскаго, а Довмонт, находившийся в войске, улуча удобное время, объявил другим вождям, что волхвы предсказывали ему дурное, и потому возвратился в Литву ко двору Миндовга; застал Миндовга в расплох и убил вместе с двумя сыновьями. Тренята стал княжить в Литве на месте Миндовга.

Между тем орден, получив сильные подкрепления из Германии, открыл наступательныя действия против возставших пруссов. Борьба приняла прежний характер: каждая область снова защищалась отдельно и, конечно, не могла устоять против рыцарей.После возстания 1260 г., пруссы поднимались еще четыре раза, но все было напрасно: к 1283 г., после борьбы, продолжавшейся более 50 лет, тевтонский орден окончательно утвердился в Пруссии, и немедленно открыл наступательное движение в Литву. С этого времени главная сцена борьбы рыцарей с литовскими племенами переходить с берегов